Demonkracija:
интервью с панком и коммунистом
Корреспондент ДХ37 поговорила с камрадом Ристой, членом Социалистической рабочей партии Хорватии, за год до того, как по случаю известных событий ссылаться на балканские войны 90-х годов и “хорватский сценарий” стало трендом политической экспертизы. Хотя среди этих же экспертов немало тех, кто сегодня с бокалом шампанского празднует конец “конца истории”, это дежавю неспроста: кажется, капиталистическая ведьма заколдовала весь мир вечно ходить по кругу.
Логотип вашей партии немного похож на сатанистскую пентаграмму. Вас не обвиняют в сатанизме?
Хахаха, да, многие это заметили. Объясню, как это вышло: в 90-е, во время антикоммунистической истерии в Хорватии и репрессий в отношении социалистов серп и молот или классическая пятиконечная звезда не могли использоваться. А нам для учреждения партии в 1997 году требовался яркий логотип, который ассоциировался бы с социализмом, но не попал бы сразу под запрет. Мы взяли пентаграмму, как на церкви в Далмации XI века. И аббревиатура партии тоже несколько провокационная: СРП [прим. ДХ37: созвучно слову "срб", т.е. "серб" и "серп"].
В самом деле. Как ты попал в политику?
Одной из причин, безусловно, является период взросления, выпавший на 90-е года. Наблюдение хаоса, поразившего „страны с переходной экономикой“, и несправедливостей, пережитых народом и рабочим классом вызывали протест и поиск альтернатив. Так я увлекся классикой научного социализма и другой революционной литературой. СРП была основана в 1997 году (всего через 2 года после окончания войны в Хорватии), тогда коммунистическая агитация была довольно опасным делом... Всего за 5 лет до этого, в 1991-1992 годах существовала практика составления “списков на отстрел”, куда попадали п̶а̶у̶к̶и̶ ̶и̶ ̶в̶е̶с̶т̶г̶о̶т̶ы̶ сербы и коммунисты. Безусловно, были запугивания и разоблачения «неугодных». На нашего лидера как-то напали на улице, приставили дуло к виску. Нападающего не нашли.
СРП основал, теперь покойный, товарищ Стипе Шувар на идее „широкой платформы“ всех левых сил в нашей стране, а других возможностей тогда и не было. Несмотря на это наша партия была и по сей день остается единственной классово ориентированной партией в Хорватии.
Сейчас стало свободнее? Во многих бывших социалистических странах, где к власти пришли националисты, запрещена коммунистическая символика, вплоть до уголовного преследования. Как у вас?
Давление было и будет. Режим отслеживает работу всех революционных организаций. Государство говорит о левом и правом экстремизме, но наказывает только левых. У нашего товарища на 1 мая полиция изъяла красный флаг и возбудила уголовное дело. Когда два года назад некто нарисовал серп и молот на памятнике первому президенту независимой Хорватии Франьо Туджману, в СМИ началась беспрецедентная травля. Длительные тюремные сроки, словесные угрозы, а иногда и физические нападения - обычное явление. Все это результат многолетней ревизии истории, которая теперь уравнивает партизан и усташей: режим поддерживает резолюцию ЕС о равенстве нацизма и коммунизма. Есть и попытки установить такой же полный запрет, как в Польше или Латвии.
На территории Хорватии в 90-х было уничтожено около 3000 памятников, посвященных Народно-освободительной борьбе 1941-45 гг. В это же время проводился библиоцид: книги антифашистского или социалистического содержания, изъятые из школ, оказались на помойках. По мере интеграции Хорватии в ЕС антикоммунистическая травля адаптируется к
новым условиям. Теперь попугаи повторяют сказки о преступлениях коммунистов, массовых расправах над нацистскими и фашистскими коллаборационистами.
И все-таки СРП участвовала в выборах. Были успехи?
СРП не вошла в парламент, однако, в нескольких случаях был успех на местном уровне. С 1990 до 2000 года у власти были ХДС (правые), и на выборах после смерти Франьо Туджмана победила тогдашняя объединенная «леволиберальная» оппозиция (социал-демократы, либералы и т.д.). Наш первый лидер, товарищ Стипе Шувар, был известен и уважаем за свою довоенную карьеру (министр образования и культуры Республики, высокие должности в СКХ / СКЮ, вице-президент Президиума СФРЮ). Благодаря этому он собрал в СРП большое количество интеллектуалов, ученых, артистов, однако, попытка войти в парламент потерпела неудачу в условиях информационной блокады, скептицизма и заблуждений рабочих по поводу ЕС: здесь многие убеждены, что Германия или Австрия это рай на земле. Не обошлось и без ошибок и упущений с нашей стороны.
На выборах в Хорватии в левом спектре голосуют за вариант, который имеет шансы победить HDZ, и потому не голосуют за небольшую партию в убеждении, что что-то изменится к лучшему, если не победят правые. Но история с 1990 года по сегодняшний день учит нас, что самые сильные сокращения трудовых прав в основном происходят при социал-демократах. В какой-то момент у СРП было более 80 городских и местных организаций, и в некоторых муниципалитетах или местных советах мы знали, как выиграть места. Но полномочия современных муниципалитетов в сравнении с временами социализма практически никакие. Они могут влиять на организацию коммунальных услуг, культуры, озеленения, содержание памятников и тому подобное, однако, они далеки от планирования и организации общества, как было при социализме.
Тем не менее, я думаю, что коммунисты должны идти на выборы, использовать медиа-пространство для борьбы, однако не с конечной целью взять на себя ряд депутатских мест или министерств, а для агитации, направленной на организацию рабочего класса и указание на все противоречия и катастрофу капиталистической системы.
Правые в 90-е на Балканах были очень сильны, верно?
Вы правы, национализм на Балканах в 90-е достиг своего разрушительного пика и зарекомендовал себя как отличный инструмент буржуазии для манипуляции массами,
например, когда надо провести приватизацию (во время войны), дискредитировать социализм или превратить Югославию в кучку периферийных полуколоний.
В Хорватии следствием этого курса стали этнические чистки, деиндустриализация и вечное скитание на окраине ЕС. Мы в 2009 году вошли в НАТО, а в 2013 году в Европейский союз, и, таким образом, уже официально стали одной из полуколоний.
Сегодня капиталистическая и обремененная иностранными долгами Хорватия занимает подчиненное положение в ЕС. Это стагнация и яма, когда доходы страны в значительной степени зависят от туризма, тогда как в прежние времена здесь была сильная судостроительная промышленность, металлургия и т.д. Кризис, вызванный пандемией коронавируса, наглядно указал на наше место, мы даже не в состоянии самостоятельно закупать российские или китайские вакцины для населения без указки из Брюсселя.
Но кто-то ведь выиграл от балканских войн 90-х?
От войны выиграли только элиты. Многие в Хорватии скажут, что война принесла свободу, независимость и государственность, однако, если сравнить с тем, что было, мы увидим, что Хорватия как государство также существовала в составе СФРЮ как одна из шести республик (со своим собственным гимном, гербом и т.д.) с гораздо большей независимостью, чем сегодня в рамках ЕС.
Не последнюю роль в ниспровержении обеих Югославий сыграл немецкий империализм, поскольку как Королевство Югославия, так и Социалистическая Федеративная Республика Югославия стояли препятствием на пути к немецкому господству на Балканах (как было во времена Австро-Венгрии) и достижению геополитических и стратегических целей. Вытеснив социалистов, они снова привели к власти своих чучел, последовательно проводивших компрадорскую политику в соответствии с интересами хозяев из Западной Европы.
Это должен понимать любой, кто считает себя патриотом Хорватии.
А сейчас, прямо как во время Второй мировой, среди тех, кто называет себя патриотами, преобладают те, кто, как ты говорил, считают, что “Германия или Австрия это рай на земле”?
Не секрет, что немцев встречали с цветами в 1941, однако настроения изменились с созданием так называемого Независимого Государства Хорватии и началом усташского террора. Загребские коммунисты и молодежь быстро организовали городскую герилью. Немецкое командование не понимало, почему и откуда взялось сопротивление в «дружественном» Загребе. С усилением усташских репрессий против сербов, евреев, цыган и хорватов, выступавших против фашизма, партизанское движение также усилилось. Всем вокруг стала ясна чудовищность национал-социализма и усташизма.
Сам факт того, что хорваты веками жили в австро-венгерских владениях, предопределил тогда в 40-х старорежимные настроения и желание возвращения Австро-Венгерской монархии. Часть элиты последовательно работала против Югославии и за двадцать лет до нападения Вермахта.
Это результат отсутствия самосознания, неразвитости и некоторой фетишизации всего западного. Эта «фетишизация» Запада, как геополитическая концепция, к сожалению, не была искоренена даже в период СФРЮ и остается лейтмотивом многих по сей день. И у политических элит, и у населения. Увы.
Ты говоришь о загребском антифашистском подполье в 40-х, а как обстоят дела с левой и коммунистической молодежью сейчас?
Возможности коммунистической и прогрессивной молодежи в Хорватии были ограничены все последние 30 лет. Были взлеты и были падения. Можно выделить организацию Mladi Socijalisti (Молодые Социалисты — молодежная организация СРП), коммунистическую группу Crvena akcija (Красная акция) и разнообразные анархистские и анархо-синдикалистские организации разной степени активности.
Огромную роль в дискредитации левых сыграла антисоциалистическая либеральная пропаганда, которая вбила в головы большинства молодых людей, что бороться за социализм “чудовищно” и “непрогрессивно”.
Тем не менее, массовая трудовая миграция большинства молодых, трудоспособных людей и целых семей на запад, крах экономики и безработица в бывших промышленных регионах нашей страны все чаще провоцируют возмущение, которое подожжет "новое пламя". Я уверен, что дальнейшее углубление экономического кризиса вызовет ситуацию, когда людям будет нечего терять, и главный вопрос в том, кто будет знать, как организовать их для борьбы за свой класс.
Официальная пропаганда влияет и на восприятие событий 90-х годов среди молодежи?
Молодое поколение сейчас даже не знает общества, отличного от того, в котором они оказались. В нём высок уровень ксенофобии, в первую очередь к сербам, а во вторую к мигрантам. Это результат десятилетий в “режиме подогрева”, распространения теории об угрозе и необходимости защиты этноса и последовательно проводимой клерикально-фашистской пропаганды со стороны католической церкви в Хорватии. Официальная версия войны состоит в том, что хорваты в Югославии были угнетены доминирующими сербами. С приходом к власти Слободана Милошевича Сербия напала на Хорватию, поэтому война была освободительная и справедливая. Потрачено!
Сейчас нигде не упоминается, что сербы в Хорватии как югославской республике имели статус народа, закрепленный в конституции, который был просто отменен «Рождественской конституцией» 1990 года. СРП, кстати, последовательно выступает за возвращение статуса народа сербам. Только из альтернативных СМИ люди узнают о преследованиях сербов, например, о Задарской Хрустальной ночи 1991 года. Нигде не упоминается о «расстрельных списках» и ликвидации неугодных хорватов. Самым известным, безусловно, был Иосип Райхл-Кир [прим. ДХ37: начальник полицейского управления в городе Осиек Иосип Райхл-Кир стремился сделать всё для деэскалации межэтнического конфликта в своём регионе. Убит 1 июля 1991 года членами ХДС]. Нигде вы не найдете информации об изгнании целого народа, сербов, из Хорватии. В 90-х из эмиграции вернулась куча усташей, открыто упражнявшихся в нацистской риторике спустя менее чем через 50 лет с момента окончания Второй мировой войны и краха Независимого государства Хорватия. Это вызвало панический страх перед новым усташским террором среди сербов. Доля сербского населения с довоенных, примерно 12%, сократилась до почти 3%. После них осталась выжженная земля.
Конечно, есть и критическая переоценка истории войны 1990-х годов через альтернативные СМИ или организации. Однако тех, кто пишет или говорит на эту тему, моментально клеймят «Югокоммунистами» или «Сербочетниками», хотя они никоим образом не умаляют жертв на хорватской стороне.
Многие вообще не обременены прошлым и устали от постоянной спекуляции на теме войны, и сосредоточены на настоящем и будущем: “Ок, бумер!”
Другая распространенная точка зрения о распаде и СССР, и СФРЮ говорит о том, что виновником распада была разложившаяся партийная бюрократия. Как ты считаешь, какую роль в этом мог сыграть раскол социалистического лагеря в 1948 году?
В период после Великой Октябрьской социалистической революции среди коммунистов и других прогрессивных деятелей РСФСР и СССР считались «Первой родиной пролетариата», и влияние революции было велико по всей Европе. Социалистическая рабочая партия Югославии была основана в 1919 году, а уже в 1920 году она приняла большевистскую ориентацию и была переименована в Коммунистическую партия Югославии (КПЮ). Опора КПЮ на Советский Союз длилась весь период от ее основания, через Народно-освободительную войну до момента Резолюции Информбюро 1948 года, когда руководство КПЮ было обвинено в ревизии марксизма-ленинизма, неправильно проводимой коллективизации деревень, развитии мелкобуржуазного национализма. Я не буду вдаваться в содержание и обоснование обвинений, выдвинутых СССР, а также в содержание ответов на эти обвинения со стороны югославского руководства. Это, безусловно, должно быть проанализировано (многое уже написано) и обсуждаться внутри партии и коммунистического движения, но в русле критики и самокритики, т.е. исключительно с марксистской, а не либеральной точки зрения, которая является сейчас наиболее распространенной и часто принимаемой среди левых, что очень вредно.
С 1948 года на территории СФРЮ считалось, что коминформовцы (сторонники Москвы и Сталина по версии Тито) - предатели партии и народа. Их жестоко преследовали: огромные тюремные сроки, многие были убиты. Это драматический период, когда КПЮ уже участвовавшая в Национально-освободительной войне 1941-45 годов, сразу после этого потеряла значительную часть своих кадров, истончилась, что, безусловно, отразилось в
дальнейшем на развитии социализма в Югославии. Эти события отрицательно сказались на всем международном коммунистическом движении и на всем антиимпериалистическом фронте. Это стало грандиозным ударом для всех искренних коммунистов.
Не случайно, что и в СССР после смерти Сталина в 1953 году и прихода Хрущева начались ожесточенные нападки на Сталина из-за культа личности, якобы диктатуры, пятилетних планов - все под прикрытием “освобождения от тирании Сталина”, и в это же время фактически началась либерализация в экономике. Централизованная плановая экономика постепенно уступала место модели с большей автономией для предприятий и фактически вернулась на путь к рынку, что, конечно, приветствовали империалисты. По этому пути шли во всем социалистическом блоке, включая Югославию.
Тем не менее, во времена СФРЮ была достигнута высшая степень эмансипации во всех областях, небывалая для отсталой аграрной страны. В этом контексте сегодня нам нужно взглянуть на СССР и СФРЮ, которых больше нет, и мы знаем, почему. Классовый враг остается классовым врагом, а каждое государство «рабочих и крестьян» - заноза в боку капитала, и поэтому нам нужно извлекать уроки из поражения, чтобы знать, как правильно действовать в будущем.
Похожие мысли ты озвучил в своей статье о Сталине. Какая была реакция у твоих товарищей по партии на эту “апологию Сталина”?
Моя статья на самом деле была вкладом в обсуждение и раскрытие вымышленного термина «сталинизм», который часто можно услышать в левом политическом спектре, где слепое повторение избитых фраз без теоретической основы превращается в бессознательный флирт с либералами.
Сталин - четвертый классик марксизма-ленинизма и продолжает ленинскую линию, и эта теория была принята большинством коммунистических революционных организаций, включая КПЮ, и позже об этом мало говорили в СФРЮ. Сталин признается во всем мире (назло многим) одним из величайших лидеров антифашистской коалиции, и является теоретиком и практиком марксизма, оставившим нам бесценное наследие, которое служило и будет служить международному коммунистическому движению.
Коммунистическое движение, к сожалению, все еще переживает восстановление после трагических перемен 90-х годов, оно наполнено различными фракциями, борющимися за свои частные интересы и пренебрегающими классовой борьбой. Я считаю, что борьбу за социализм можно вести правильно только в соответствии с принципами марксизма-ленинизма и пролетарского интернационализма. Я думаю, что в этом контексте мой текст был принят большинством моих товарищей.
Ты сейчас говорил о фракциях т.н. “новых левых”?
Да, “улучшатели” капитализма и прочие евролевые не представляют опасности для режима. Они могут, но это не точно, способствовать большей демократизации общества, однако, они не ставят под сомнение социально-экономические отношения и считают парламентаризм и буржуазную демократию пределом возможной свободы. Таким образом, нам, марксистам-ленинцам, приходится вести борьбу и с либералами, и с поддельными “союзниками” рабочего класса, деятельность которых под левой риторикой отдаляет рабочих от борьбы за их класс и их интересы.
Вы сотрудничаете со многими социалистическими и коммунистическими организациями?
Конечно! СРП член Всемирной инициативы коммунистических и рабочих партий (IMCWP), а также Европейской коммунистической инициативы (ECI). В бывшей Югославии СРП действует в рамках Координационного объединения коммунистических и рабочих партий Югославии, созданного в 2009 году, в которое входят коммунисты Сербии, Югославская коммунистическая партия Черногории, Культурное и политическое общество коммунистов из Словении, Лига коммунистов Боснии и Герцеговины и Компартии Македонии. Пандемия COVID-19 помешала нам встретиться, однако сотрудничество не прекратилось. Наша молодежка входит во Всемирную федерацию демократической молодежи (WFDY) с 2019 года, вместе со SKOJ (Союз коммунистической молодежи Югославии, молодежная организация NKPJ) из Сербии, с которой мы также часто сотрудничаем.
Поговорили о левых, правых, и не можем оставить без внимания анархов и панков. Ты участвовал в субкультурном движении во второй половине 90-х. Как это было в Хорватии?
Мне было 14 лет (1995 год), когда я начал ходить на концерты и слушать панк/хардкор. Я сразу понял, что панк - это гораздо больше, чем «три аккорда», и увлекся DIY, фанзинами, арт-проектами, сам стал писать для зинов. В конце 90-х годов анархистское течение было весьма заметно на панк-сцене, начинался сквоттинг, появилась организация «Food not bombs», открытие инфошопов, появились анархистские книжные ярмарки и фестивали. В результате сотрудничества панков из Сербии и Хорватии (во время войны в бывшей Югославии) был создан бюллетень «Сквозь стены национализма и войны», а позже были гастроли с группами из Хорватии и Сербии. Мы ездили в Словению на концерты, чтобы встретиться и обменяться зинами и музыкой.
Самый большой многодневный летний панк-фестиваль в Хорватии - Monte Paradiso (Пула), он проводится с 1992 или 1993 года, и сюда приезжали и приезжают панки со всего региона и всей Европы. В других городах, где есть настойчивые и увлеченные люди, также проходят сейшены: в Загребе, Задаре, Кутине, Риеке, Сплите…
Бывало, ездили в многодневные трипы на фестиваль без денег, зайцем в поездах, автостопом (иногда с «необычными» водителями), чтобы поблуждать по городам и пообщаться с людьми из других частей Хорватии, ex-Yu и других стран. Иногда были проблемы с местными парнями или фанатами, которых мы раздражали, а иногда и с нашими скинами, так что было старое доброе ультранасилие, но, к счастью, все обходилось малой кровью.
В зине, который ты скидывал, помимо музыки много говорится о политике. Так?
Да, что-то типа “политического панка”. Мы не любили аполитичных панков и скинов, потому что “аполитичность” для них была поводом продолжать бухать с правыми. Зин, который мы делали, назывался “Demonkracija” [прим. ДХ37: "Демонстрация"], название говорит само за себя.
А что было в 90-е с наци-сценой? Бывали ли стычки с наци-скинами?
Я помню фанзин конца 80-х, где, помимо анархо-групп, типа Active Minds или Crass, в равной степени были представлены Skrewdriver или Boots&Braces, и где автор без каких-либо проблем писал положительные рецензии о wp-группах, в это время не было явной поляризации на местной сцене. Сегодня такое назвали бы «серой зоной». Всплеск национализма 90-х не обошел стороной местную панк/hc сцену. Не думаю, что в Хорватии в первой половине 90-х были явные wp-группы, но недостатка в наци-скинах не было. Позже появилась группа под названием H8 (Загреб), они были правыми.
Не обходилось без конфликтов. После просмотра фильма «Romper Stomper» (1992) многие панки обрили головы и начали охоту за своими бывшими друзьями. Конфликты первоначально происходили в основном в Загребе, а затем и в других крупных городах Хорватии, что, безусловно, способствовало мобилизации панк-хардкор сцены.
Было и насилие со стороны полиции. Самый известный случай произошел в 1995 году, когда в Самоборе (недалеко от Загреба) должен был состояться панк-концерт, тогда много панков было избито и арестовано.
Расскажи еще о музыке. Был ли у югославской сцены “свой особый путь”?
В ex-Yu группы не сильно отличались от своих западных коллег типа Sex Pistols и др. по части провокаций и нигилизма, но, конечно, обращались к нашим специфическим проблемам. Здесь группы выработали свое собственное аутентичное звучание, которое мне трудно сравнивать с группами с Запада. Это в первую очередь о ранних командах, таких как Pekinška Patka, Paraf или Pankrti. В следующие два десятилетия (80-е и 90-е) постепенно возникли жанровые
подразделения на более жесткий панк/hc/анархо, Oi! Punk, sXe, мелодический панк и т. д. Большинство групп делали музыку под влиянием своих кумиров типа Discharge, Cockney Rejects, Crass, Youth of Today, NOFX или Minor Treath, но опять же, я думаю, что многие создали свой собственный специфический звук. А принимая во внимание катастрофу 90-х и сложную ситуацию в ex-Yu, можно сказать, что они ни в чем не отставали (кроме, может быть, качества записи), и, на мой взгляд, они были лучше и честнее многих западных групп.
Сложно сказать, какую группу из Хорватии или ex-Yu я считаю наиболее важной для целой сцены, но перечислю hc/панк группы, которые мне всегда нравились: Kud Idijoti, Fak of bolan (Пула), Dva minuta mržnje, Blitzkrieg, Ritam Nereda (Нови Сад), Mikrofonija, AK 47 (Загреб), Pasi, Građanski Neposluh (Риека), Totalni Promašaj (Кралево), Razlog ZA (Кутина).
На европейской сцене в Италии, Австрии или Германии, где мы изредка бывали на гигах или фестах, присутствовала определенная дискретность в стилях: скинхеды ходили только на Oi!/Ska, анархо-панки на Grind/Crust, а у нас было по-другому, когда я начал следить за сценой. Для меня и моих друзей было важно, чтобы что-то происходило: сходить на гиг, получить новые зины, поддержать группу, независимо от того, какой это панк (Oi!, Grind, ska, hc…), и это всегда было супер.
