Товарищи зиловцы
С 1918 до 1992 года в стране не было частной собственности на средства производства, и всех учили, что это отжившая формация, пройденный этап истории. Как удалось повернуть историю назад, как люди в СССР допустили приватизацию?
Приватизация начала 90-х проводилась в форсированном темпе, и в законотворчестве, и на практике. 3 июля 1991 года (М. С. Горбачёв ещё президент СССР) был принят Закон РСФСР №1531-I «О приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации». Реакцией на него стал «ГКЧП», «Государственный комитет по чрезвычайному положению» и события 18-21 августа 1991 года. Вопрос о власти — всегда вопрос о собственности. Приход к власти Б. Н. Ельцина прекращает внутриаппаратное сопротивление демонтажу Советской системы. Президент — ещё РСФСР — Б. Н. Ельцин принимается за выполнение задачи: с промежутком всего в один месяц, 29 декабря 1991-го и 29 января 1992-го издаёт указы с одинаковым названием и сутью: «Об ускорении приватизации государственных и муниципальных предприятий». Как это делать, неизвестно — законодательной базы ещё нет. Июль 1992 года — закон «Об организационных мерах по преобразованию государственных предприятий в акционерные общества». Август 1992 года — «О введении в действие системы приватизационных чеков в РФ». Общей долгосрочной программы приватизации ещё нет, она будет принята только в декабре 1993-го, после обстрела и роспуска парламента — Верховного Совета РСФСР, весомая часть депутатов которого весь неполный год его существования сопротивлялась форсированному переходу к капитализму. (Это был самый демократичный, репрезентативный и живой парламент в истории России!). Но с 11 июля 1992 года действует Государственная программа приватизации на 1992 год. Крупные государственные предприятия попадают под её действие. Сроки ошеломляют. Не позднее 1 октября 1992 года в Госкомимущество должны быть представлены план приватизации, акт оценки имущества предприятия и устав акционерного общества. Два месяца на всё: не только разработать документы и провести оценку, но и успеть провести конференции трудовых коллективов в цехах, корпусах, филиалах и итоговую конференцию, решение которой должно выбрать один из трёх вариантов распределения акций при акционировании. Формально выбор был, — фактически ни администрация, ни работники не успевали ни в чём разобраться. Ни один из навязанных вариантов не давал возможности преобразовать крупное производство в народное предприятие под контролем и управлением работников-совладельцев с правом голоса. «Голосующие» акции требовалось выкупать, хотя бы со скидкой и в рассрочку. «Привилегированные» (бесплатные) не давали права голоса, а только долю в дивидендах. Материал под названием «Азбука акционирования», т. е. популярное изложение комплекса документов по приватизации и акционированию госпредприятий, был опубликован в «Известиях» — массовой газете, представляющей официальную точку зрения, только 28 сентября — за три дня до начала принудительного акционирования предприятий, не успевших подать эти документы в госкомитет.
Так было и на ЗиЛе. В августе в многотиражке «Автозаводец» был опубликован Устав акционерного общества. Один месяц — с середины октября до середины ноября — проводилась закрытая подписка на акции для работников. Оказалось (об этом сообщает в «Автозаводце» зам. Гендиректора ЗиЛа В. В. Новиков), что «данные расчёта содержат значительное число ошибок». В следующий месяц был выполнен окончательный расчёт, не подлежащий пересмотру. В том же интервью зам. гендиректора говорит: «…нужно понимать, что вся дальнейшая информация и ход событий могут быть скорректированы, сообразуясь с конкретными условиями», — настолько нестабильной была нормативная база этого поворота вспять.
Как относились к лавине перемен рядовые зиловцы? Настороженно, но спокойно. Как всегда, «начальству виднее», «что мы можем?». Но не все, и это правда истории. Были яростные дискуссии, драматичные, захватывающие, как спектакль «Заседание парткома», цеховые и корпусные конференции, которые должны были дать наказ своим делегатам на общезаводскую. И на голосующих никто не «давил» административно, голосовали честно, как подсказывал разум.
21 августа 1992 года в ДК ЗиЛа конференция трудовых коллективов после долгого и тоже драматичного заседания проголосовала за «1-й вариант» акционирования, при котором рабочие получали по несколько «привилегированных» (не голосующих) акций в зависимости от стажа, ещё несколько полноценных могли выкупить со скидкой и в рассрочку. (При годовой инфляции в 1992 году 2508,85% — только акции покупать!) Но не единогласно. И были выступления делегатов, в том числе Уральского филиала завода, против навязанного варианта, против приватизации.
Тогда и появились листовки, подписанные Инициативным рабочим комитетом ЗиЛа и группой участников конференции ТК 21 августа 1992 года. Ещё до этого мы в качестве интервьюеров-добровольцев помогали Социологической лаборатории ЗиЛа (из трёх сотрудников, но была такая служба) проводить опрос работников об их осведомлённости о грядущей приватизации. Осведомлённость была процентов 40. Требовали от редактора многотиражки «Автозаводец» опубликовать наш текст с вопросами к администрации. «Рабочий комитет» не был ни выборной, ни официальной, ни представительной структурой. По форме типичная неформальная группа единомышленников, но не с целью потусоваться, а с чётко понимаемыми классовыми интересами и с уверенностью, что мы обязаны сопротивляться капиталистической приватизации нашего завода даже без надежды на успех. Я, например, узнала о комитете и его лидере Василии Ивановиче Шишкарёве от сотрудников Социологической лаборатории. А туда пришла, прочитав в многотиражке об их соцопросе. Я работала тогда слесарем механосборочных работ на конвейере в «старом» кузовном корпусе (там собирали ЗИЛ-130, а в «новом» тогда запускали дизельные 4331). Предложили поопрашивать свой цех — согласилась.
Позиция В. И. Шишкарева по приватизации была везде чёткой и бескомпромиссной. В августовском номере заводской газеты того же 92-го года мини-интервью с работниками. Вот зам. начальника управления рабочих кадров признаёт, что по данным внутреннего соцопроса «приватизацию по Гайдару» одобряет меньшинство, а 51 % зиловцев за общественные формы собственности. Старший техник одной из служб: «Я призываю всех автозаводцев выкупить акции. Я и сам пожертвую на это четыре своих пенсии». Конструктор КЭП: «Необходимо при акционировании учесть рабочие династии и дать им особые льготы». Табельщица: «В акционерном обществе, уверена, станет лучше…». Вот более трезвое мнение, В. Мерзляков, начальник ОВВОО: «Считаю, что продажу акций по номинальной стоимости должностным лицам администрации необходимо ограничить двумя процентами (По 1-ому варианту приватизации – до 5 %. – Прим. автора). Люди в основном состоятельные, скупив у простых рабочих акции, могут стать единоличными хозяевами и, как следствие, выбросят на улицу армию безработных». А вот В. Шишкарёв, наладчик МСК-2 (и участник экспедиции Д. Шпаро на лыжах на Северный Полюс в 1978 году!): «КАРАУЛ! Грабят! Да, буквально так хочется кричать у каждой проходной ЗИЛа, в каждом цехе, у каждого станка. Такое желание есть у меня после ознакомления с проектом плана приватизации ПО ЗИЛ. Администрация и руководство общественных организаций ЗИЛа уступила требованиям правительства и согласилась на приватизацию. Всячески восхваляются преимущества акционирования. Возможность же взятия предприятия в полное хозяйственное ведение или народной приватизации не рассматривается. Да, наверное сейчас ЗИЛ в море многочисленных указов и распоряжений Президента и правительства выглядит осаждённой крепостью. Крепостью с перекрытыми дорогами и обрубленными связями… Но всё же не дайте себя обмануть!»
Эти листовки печатал Сергей Биец, организатор РРП (Революционной рабочей партии), мой товарищ по Демократическому Союзу. Он всю жизнь работал в типографии. Тираж для ЗиЛа — несколько сотен каждая, конечно, неофициально и бесплатно. Его ребята и раздавали их у проходных, а мы — внутри, мы-то на работе. В газете «Автозаводец» есть и материальчик без подписи в издевательском тоне (тогда изъясняться таким тоном и нагло врать от своего имени ещё стыдились в СМИ), где упомянута другая листовка «К трудящимся ЗИЛа!», подписанная «Инициативная группа рабочих ЗИЛа, Московский городской рабочий стачечный комитет». В ней все призывались на общезаводское собрание 23 сентября в 15 часов 30 мининут у второй проходной. На фотографии незнакомые типичные левые неформалы с плакатами против гайдаровской приватизации, Виктор Анпилов с мегафоном. «Автозаводец» комментирует: «Обман! Инициативная группа оказалась липой. Подписи трёх зиловцев — подложными. Мэр митинг не разрешил. А заводилы даже прохожих скликать не смогли. Зиловцев там не было. Завод работал. КВН под маркой «ЗИЛ» — провели…». Так всегда и бывает при попытках посторонних леваков агитировать у чужих проходных…
Мы вывести заводчан на митинг не пытались. Было ясно, что при капитализме теперь жить, и надо выстраивать независимый профсоюз. Или делать существующий независимым. Вот на официальный профсоюз мы давили. К своим корпусным председателям профкомов и к главному, всего объединения, М. Аллилуеву заходили запросто и задавали все нужные вопросы. Например (на машинописной копии карандашная пометка «вручено зам. пред. профкома кузовного корпуса»):
1. Кто несёт ответственность за составление списков привилегированных акций?
2. Реален ли срок (подписки на акции – Прим. автора) — 3 недели?
3. В случае несогласия работника с расчётами — каков порядок обжалования?
4. Как и кем результаты расчётов будут доводиться до работников?
5. Возможно ли изменение (продление) сроков подписки на акции?
6. В какой форме предусмотрен контроль за подпиской со стороны трудового коллектива в лице профкомов, СТК и пр.?
7. Предусматривается ли резервный фонд акций типа А, т. е. возможность их получения теми работниками (в дальнейшем), которые в настоящее время не имеют необходимого стажа?
8. Выплачивается ли дивиденд владельцам льготных акций до выплаты их полной стоимости?
А вот ещё отрывок из письма одного из участников событий тех лет на ЗИЛе:
«Хорошо помню, что дирекция завода, решив раньше всех «прокукарекать», ещё в декабре 1991 года дала сообщение в «Московском автозаводце» о том, что ЗИЛ одобряет идею приватизации и начинает подготовку к ней, т.е. времени для разработки устава и прочих документов вполне хватило, и к августу 92-го надо было только подредактировать кое-что. Одним из этапов подготовки был тот самый соц. опрос, мы проводили его в первом квартале 1992 года. Из 51%, высказавшихся за общественные формы собственности — 20% были за акционирование завода, а 31% — за передачу завода в собственность трудового коллектива, т.е. так называемый «югославский вариант». Когда в управлении кадров стали готовить документы для подготовки и раздачи акций, часто заходили работники из подразделений, все больше итээровцы, и с неподдельной заинтересованностью спрашивали, как и что будет происходить с этими акциями. На наши замечания, что всё это туфта, что от раздачи каких-то бумажек положение на заводе не изменится к лучшему, обвиняли нас в косности и в непонимании происходящих событий. Сами акции стали раздавать в середине 93-го года, а первое акционерное собрание состоялось, по-моему, в конце апреля 1994 года в Лужниках, на Малой спортивной арене в присутствии примерно 2.5 тыс. зрителей-акционеров и продолжалось оно чуть ли не до одиннадцати часов вечера (началось около 12 часов дня). Было много слов и обещаний, а окончательный итог подвели в 2012-2015 годах, когда от производственных подразделений не осталось даже стен, т. е. справились с заводом-гигантом примерно за 20 лет без особого сопротивления со стороны его работников. Такие вот дела.»
Ну а остальное сказано в листовках. Настолько мы понимали происходившие события, не больше, но и не меньше. Советская всё-таки школа.
Комарова А. 2021
